Автор: Анора
Фандом: Мефодий Буслаев
Пейринг, персонажи: Мефодий/Дафна
Рейтинг: G
Тип: гет
Жанр: драма
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Мефодий/Дафна. “Когда-то я думала, что могу спасти тебя. Я ошиблась”.
От автора: Это скорее оридж, ибо туи такой ООС, что вопче! И несмотря на всю абсурдность и некоторую пафосность этого текста, я его нежно люблю, потому что близкое мне от чего-то.

Люблю Петербург за простоту, красоту и жизнь, что бурлит в каждом доме, дворе, переулке, проспекте, наполняя город разговорами, криком, смехом, плачем – эмоциями. Так легче существовать, бродя по забытым улицам, окруженный другими «привет», «прости», «люблю», «не надо». Я уже давно не впитываю чужие эмоции. Это плохая привычка из прошлой жизни. От плохих привычек нужно избавляться, пусть даже это приносит почти физическую боль и привкус горечи во рту. А может причина в том, что я слишком много курю: одну за одной, ночь напролет, до рассвета, который не приносит желаемого облегчения ведь в каждом сне – она – чистая, светлая, нежно-ненавистная, и отнюдь незабытая :девочка-фантазия, милый ангелок…

В офисе душно. Я задыхаюсь в четырех стенах своей золотой клетки, сплошь утыканной кондиционерами. Привычным шагом иду прочь.
-Дмитрий Андреевич, вы надолго?... – меня окликает Изабелла, моя секретарша на ближайшую пару месяцев, пока я не устану от ее стонов, когда она, распластанная на моем столе в самых своих неприглядных позах с придыханием шепчет «о,боже»…
Она пожалуй даже мила, вот только жутко надоедает мне своим обществом. А я не терплю ограничений. Слишком ревностно отношусь к своей свободе. Теперь.
-Дмитрий Андреевич.…
Кажется, я слегка задумался. Эта глупышка смотрит на меня широко открытыми глазами, силясь сказать что-то умное.
- Отмени все на ближайшие два часа, - я обезоруживающе улыбаюсь. - Бел.…
И иду без оглядки к выходу. Она провожает меня растерянным взглядом. Мне не нужно зрение, чтобы знать, что происходит вокруг. Так было всегда.

Да теперь я некий Дмитрий Андреевич Темерев - в меру успешный глава небольшой компании. Новая жизнь – новое имя. И только Зозо все так же растерянно гладит меня по голове, стараясь понять где же недоглядела.

Я встречаю ее в одном из городских кафе с незатейливым названием, стандартной обстановкой и пресным видом из большого, во всю стену, окна.
Она совсем не изменилась: россыпь белокурых волос по плечам, точеная фигурка, ясный взгляд голубых глаз… Вот только уже не моя.
Она – человек, обычная лопухоидная девушка, пусть и чертовски красивая. Между светом и тьмой она выбрала серую реальность. В этом есть и моя вина. Я погубил белокрылого ангела, забрав его у рая и смог предложить только ад, каждодневный, изнуряющий, бесконечный.
- Привет, Даф, - мне кажется, что голос дрожит, а я натянутая струна…
- Привет, Буслаев.
Улыбка на губах.
Струна лопнула.

Даф работает медсестрой в одной из больниц провинциального городка, что за тысячи километров от меня. Она смогла остаться собой, даже потеряв все, а я нет. Забавно. Когда-то я считал, что сила воли в стальных мышцах, ясной голове и уверенном голосе. Я ошибался. Она оказалась в мягком сиянии глаз, плавном изгибе губ, тонких руках. В ней.

Дафна стоит у окна, зябко ежась и обхватив себя руками за плечи, в тщетной попытке согреться.
У меня возникает совершенно идиотское желание подойти и обнять этого хрупкого ангела, закрыть от всех невзгод.
Я уверен, она знает – я не сплю. Знает, но не спешит обернуться.
Вот только кому дает время: себе или мне?
Я растянулся на кровати дешевого отеля на окраине Питера, где я уже целую неделю засыпаю, держа в руках белокурую галлюцинацию из прошлой жизни. Как ни странно, только с ней мне плевать на кошмары.
- Буслаев.
Я привычно морщусь. Мне не нравиться это имя, возвращающее меня в недалекое прошлое.
- Знаешь, когда-то я думала, что могу спасти тебя. Я ошиблась, – тихо и задумчиво проговорила Даф, всё вглядываясь в мутное стекло.
Грустно. Самолет через три часа увезет ее в никуда, где она будет работать медсестрой в одной из больниц провинциального городка. Напряжение в комнате почти осязаемо.
Я молчу. Не потому что мне нечего сказать. Просто понимаю всю ненужность слов, когда рядом самое светлое создание, что я когда-то встречал, обнажает свою шрамированую душу.
- Я ошиблась, - повторяет она, наконец-то поворачиваясь ко мне лицом, -Но знай, Меф, я ни о чем не жалею. И никогда не жалела.
Звук захлопнувшейся за ней двери – выстрел. Я убит. А если нет, тогда чем объяснить внезапную пустоту в голове и ноющую боль в сердце.
-Вдох-выдох, Буслаев. Вдох-выдох! – медленно командую я себе шаря рукой в поиске сигарет.

- Бел, меня ни для кого нет эту неделю!
- Куда вы, Дмитрий Андреевич?
- Мне нужно в один провинциальный городок. Я там кое-что оставил…
- Что?
- Сердце…

@темы: Любимое., Ой, очепятка., Миры Дмитрия Емца.

---

Автор: Анора
Фандом: Мефодий Буслаев
Пейринг, персонажи: Мефодий/Дафна
Рейтинг: G
Тип: гет
Жанр: ангст
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Мефодий Буслаев. dark!Мефодий/Дафна. "Повелитель мрака не может быть вторым". A+


Дафна чувствует, что это странное место забирает ее силы, усыпляет, выпивает, как нищий бутылку початого коньяка – жадно, неудержимо, и оттого еще более страшно. Черный потолок, черные стены и со всех сторон чернота, лишь в центре - до абсурда красный трон, на котором восседает юноша. Не сидит, а именно восседает: закинув ногу на ногу и облокотившись на правую руку, с чуточку печальным выражением лица короля, к которому на поклон пришли бедные крестьяне, Мефодий все так же разглядывает стоящую перед ним девушку.
- Ты сегодня так молчалива. Тебе не нравиться у меня в гостях? – в голосе звучит неприкрытая ирония, и Дафне нестерпимо хочется закрыть уши тонкими руками с бурыми отметинами на запястьях.
- Отпусти меня… - шепот светлой разносится по залу так, будто она крикнула в рупор. – Пожалуйста…
Мефодий чуть улыбается от услышанных слов. Не каждый же день в верхнем Тартаре светлый страж просит милости. Глупый-глупый страж.
- Назови мне хоть одну причину, дорогая?
- Я хочу уйти…
- Хочешь уйти? – улыбка превращается в оскал, а вкрадчивый голос в тихий рык. – Скажи, Дафна, чем этот старик лучше меня?...
Мефодий порывисто встает, в два шага преодолев расстояние, разделяющее их. Касается ее бледной щеки, тусклых волос, любуется ее заболевшей красотой.
- Ты можешь стать королевой… - наклоняется к таким желанным губам, но Даф, резко оттолкнув его, смотрит с осуждением. С сожаление. И молчит. Кажется, будто что-то пытается найти в искаженных чертах такого знакомого лица.
- Я отпущу тебя, светлая, но сначала… Ты - такой еще невинный цветок. И знаешь, повелитель мрака не может быть вторым.
- Нет, Меф. Прошу, не надо! - девушка в отчаянье отступает на шаг, с мольбой заглядывая в глаза. В холодные, черные глаза.
Он грубо толкает ее к стене, заламывает руки, быстро рвет тонкую ткань платья. И наклонившись, горячо шепчет на ухо:
- Мефа. Здесь. Нет.

@темы: Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Зашла на часик - забаянила 4 заявки))
Рекорд, однако)) просто прет меня) и мне совестно, очень.


Таня Гроттер. dark!Медузия. Сад из каменных статуй.

Сад из каменных статуй.
Проклятый сад.
Под ногами хрустит жухлая трава. Ветер завывает, взметая пыль, теряясь среди множества пустых глаз. Полуденное солнце не греет – обжигает. Здесь не бывает весны.
Тихо шуршит подол дорогого платья. Мягкие шаги не нарушают тишину. Наоборот, будто бы вплетают в это безмолвие свою тонкую мелодию.
Медуза Горгона.
Здесь все, кого ты когда-либо любила, ненавидела, презирала, обожала. Стоят полукругом, мертвые статуи. С застывшими лицами – гримасами боли ли, улыбками ли – все пустое, серое, не нужное.
Целуешь холодные губы, гладишь каменные руки. Улыбаешься.
Волосы-змеи недовольно шипят, и ты раздраженно отбрасываешь их за спину.
Хочется тишины. Спокойствия. Мира. Покоя.
А не черной дыры вместо сердца.
Где то далеко слышатся шаги одинокого путника. Он, верно, заблудился, бедняга. Тебе его почти жаль. Почти.
Ты хохочешь, запрокинув голову, и змеи вторят тебе в ответ.
Безумный коллекционер. И твоей коллекции нет конца. Нет придела. Нет границ.
Вот только тебя окружают теперь сотни людей, но ты все равно одинока.
Одиночество, словно корабельный червь, точит тебя изнутри. Съедает. Рвет на части.
И ты подолгу сидишь под палящими лучами солнца, грустно разглядывая добродушного старичка с длинной бородой и такими же длинными усами, который хотел тебе помочь. Когда-то в прошлом.
Теперь он – просто очередная статуя.
И. Не. Больше.
Смотри: твой мир – карточный домик. Один порыв ветра и ты останешься ни с чем, проклятая хозяйка каменного сада.
Ты ждешь нового Персея.


Мефодий Буслаев. Валькирии. "Копьё, не знающее поражений".

Копье, не знающее поражений, летит точно в цель.
Разбивает доспехи, уносит жизни.
Чуть трепещет в руке, предвкушая скорый бой.
Меняет сотни хозяек, но помнит каждое лицо в отдельности.
Что оно чувствует, когда уходит очередная валькирия.
Когда его берут еще совершенно чужие руки.
Радость, тоску, боль?...
Не известно.
Все скрыто под толстым слоем дерева и металла.
Под древней, как мир, магией стихий.
Копье оплакивает свою хозяйку в безмолвной тишине покинутого дома.
Оставляя новый рубец.
Оно не просто оружие – часть души. Часть сущности.
И с каждой новой потерей теряет себя.
А потом находит вновь.
И так бесконечное число раз.

Знакомое лицо.
Она очень похожа ну ту, что была давным-давно.
Самая дерзкая, самая смелая, самая странная среди равных себе.
Самая глупая и оттого самая любимая.
Изгой.
Пошла за мечтой по тонкому лезвию бритвы и погибла, оступившись.
Поверила в любовь лжеца с темной, как тартарианские ночи, душой.
Я запомнил ее смеющейся. Спешащей на свидание.
А потом – словно кусок вырван из сердца.
Значит уже больше не придет.
Никогда – это не просто слово. Это приговор.
Нерушимый запрет.
Воспоминания – вихрь. Затягивает.
К чему ворошить прошлое?..

Просто…
Мальчишка-некромаг. Потерянная душа.
История повторяется.
А может?...


Таня Гроттер. Гробыня/Гломов. "Через пару сотен лет я буду дряхлой старухой."

- Я красивая и эгоистичная. У меня нет принципов и весьма странное понятие о дружбе. Я не умею проигрывать. Не стану хорошей домохозяйкой. Поставлю карьеру на первое место, а тебя, на какое придется. Буду ходить в чем захочу. Даже пусть и без одежды – ты мне не указ. Буду вести себя как последняя дрянь. Буду играть у тебя на нервах с утра до ночи. Буду каждое утро выпиновать тебя с кровати и заставлять готовить завтрак. Буду звонить тебе раз 10 на дню, и ревновать ко всякому столбу. Буду закатывать истерики по поводу и без. А через пару сотен лет я стану дряхлой старухой. Буду шамкать беззубым ртом проклятия в адрес внучат и правнуков. Буду ходить на высоких каблуках и с клюкой. Обязательно ядовитой. Буду молодиться и краситься, как спецназовец перед высадкой. Обзаведусь маленьким бультерьером и ласково назову его «Пусечкой». Буду каждый день говорить, что ты испортил мою молодость. И если тебя все это устраивает, то я согласна выйти за тебя замуж.

- Устраивает, - просто ответил Гуня, легко подхватывав девушку на руки. До ближайшего загса всего пара километров.


Мефодий Буслаев. Фулона | жена Арея. "Ты пожалеешь об этом, смертная".


- Оставь его, смертная. Он – сама тьма во плоти. Мертвое тело, все еще скитающиеся по этой земле. Мрак во всем его жестоком величии...
- Нет, - голос тихий, но твердый, словно могильная плита.
Она не говорит лишних слов, не заламывает рук, не просит уйти. Просто смотрит в глаза – открыто и честно – будто верит в свою правоту. Будто еще на что-то надеется.
Фулона грустно улыбается, отступив на шаг. Ей ли не знать, что самые важные решения в нашей жизни, повороты в никуда, мы шепчем, потупив взгляд в пол, а не кричим во все горло, размахивая руками.
Эта девушка не передумает. Она одна из тех, кто любит лишь раз – и до конца.
Такого близкого теперь.
- Ты пожалеешь об этом, смертная.
Валькирия больше не пытается отговорить. Это пустое и бесполезное занятие для нее, такой безнадежно давно любившей в последний раз. Лишь говорит истину, понятную им обеим.
- Я знаю, - отвечает молодая женщина, нежно обхватив руками живот. – Знаю…


И еще пара слов:
Мне, как автору понравились первые две - заказчику - последняя.
А мне последняя не нравиться жутко - не дотянула до уровня, которого хотелось бы. Да и вообще написала так, чистопоржать.
Ибо я не умею так писать. Мне легче в сумбуре и хаусе, чем в поэтичной прозе.
Мне почему-то нравиться Медузия. Наверно потому что до сих пор картинка в голове стоит...
Та-та-та)
Нужно сменить название дневника на "записки сумасшедшего"
УПД. Тему с копьем стоит развить. Цепляет меня она.

@темы: Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Пробегая мимо

Внезапное и, пожалуй, не самое плохое из всего мною написанного.

Беллатрикс Лестрандж/Сириус Блэк; "Слишком медленно тянется время – я боюсь не дождаться рассвета. Да и что он изменит, если темно внутри?"

1:30.
Слишком медленно тянется время – я уже боюсь не дождаться рассвета. Да и что он изменит, если темно внутри?
Ты ведь понимаешь меня, Белла. Как никто другой понимаешь. Сестренка.
Сидишь, тяжело прислонившись спиной к каменной стене и, чуть склонив голову на бок, улыбаешься искусанными в кровь губами. Безумные глаза твои горят неистовым огнем.
Что видишь ты – убийца – в своих видениях, когда они приходят. Или… кого?
Лишь цедишь сквозь зубы забористые ругательства. И хохочешь.

2:00
Я почти не вижу тебя в этом полумраке. Лишь тонкие очертания, размытые силуэты: бледное лицо, тонкие пальцы, яростно обхватившие решетку грязной камеры, тихий шепот, дивные, иссиня-черные волосы…
Когда -то были. Сейчас же ты, верно, седая старуха, Белла.
Усталая, но не сломленная.
Даже им не пробиться сквозь стену твоего безумия.

3:40
Скоро. Уже скоро серое солнце осветит это подземелье, и они уйдут. До следующей ночи. До темноты.
А значит, можно будет попытаться заснуть на холодном полу, не вздрагивая от каждого шороха в темноте.
Где-то с сырого потолка медленно капает вода, приближая меня к тебе.

5:30
Я прячу от них все самое дорогое:

Джеймс, Ремус, Лили...
Гарри...
Регулус...
Девочка с черными, как ночь глазами и звучным именем – Беллатриса.

Не ты…


Гермиона Грейнджер/Сириус Блэк. Рождество много лет спустя после его смерти. "Единственное, что я прошу в подарок в этом году - не снись мне больше".

Здесь, правда, не много лет прошло. А лишь 2-3 года.

Тишина покинутого дома не пугает. Завораживает.
За окном тихо падает снег. Рождество.
Праздничный вечер в Норе через три часа.
Комната на втором этаже темная и мрачная. Под стать хозяину, как будто.
Но это все ерунда. Видимость и шелуха обыденной жизни.
Она ведь видела эту улыбку и лукавый взгляд, из-под опущенных ресниц.
Пьяный поцелуй, обжигавший, ставивший клеймо.
Когда-то давно.
И смех в этой комнате тоже звучал. С оттенком горечи, но все ж.
А Гермиона теперь молчит, грустно разглядывая фотографию. Последнюю, единственную нить.
И думает о том, что прошлого не вернуть, а ушедших нужно отпустить.
И прекратить, наконец, провожать взглядом каждую черную дворнягу.
И начать уже жить. Рон так любит ее. Милый, добрый Рон.
Не он.
- Единственное, что я прошу в подарок в этом году - не снись мне больше.
Грустный шепот и слезы. Соленые и горькие, как его смех.
Она не ждет ответа, больше не верит в чудо.
Просто говорит «прощай» тому, кто, верно, и не слышит.
Падает снег.

@темы: Гарри Поттер., Ой, очепятка., Однострочники.

---

Драко Малфой / (|) Гермиона Грейнджер. " - Я хотел бы получить в подарок на Рождество умение показывать людям, как я люблю их".


Выкладывать не буду, ибо такой внелимит.
Да и еще все очень флаффно. Малфой - ООСище. Патамущто хочется сказки - доброй и с хеппи-эндом)


Гермиона быстро идет по коридору. Почти бежит.
Улыбается.
В главном зале большая елка, Гарри и Рон.
Первое послевоенное Рождество. Радость с оттенком горечи. Так и должно быть.
Взгляд цепляется за одинокую фигуру, стоящую у окна.
И она просто не может пройти мимо. Глупое милосердие.
- Малфой…
Девушка остановилась в нерешительности. В конце концов, зачем она лезет не в свое дело?..
Да, он уже не враг, да, сражался на их стороне в этой войне, да, вступил в ОФ.
Но… Это же Малфой. Вечный холод, приправленный толикой презрения и надменности.
- Здравствуй, Грейнджер. Отлично выглядишь.
Парень даже не обернулся, довольствуясь ее отражением в окне.
И голос – такой странный. Будто он дьявольски устал. Будто прошел уже тысячи миль, а к цели не приблизился ни на йоту.
- Спасибо, - удивленно произнесла Гермиона. – А ты почему здесь? Один? Там ведь праздник…
Вот сейчас, по всем законам жанра он должен пренебрежительно ответить что-то вроде:
«Не лезь, грязнокровка!»
Но он молчит. Только глаза закрыл, чтобы не видеть ее, такую трогательно нежную в свете потрескивающего факела, нужную, просто чертовски необходимую…
- Драко…
Малфой вздрогнул, резко открыв глаза.
- … чтобы ты хотел получит на Рождество?
Вопрос – не ко времени и не тому человеку. И оттого он еще более важен.
Юноша обернулся и с грустной усмешкой ответил:
- Я хотел бы получить в подарок на Рождество умение показывать людям, как я люблю их.
- Это нельзя получит в подарок, - девушка нахмурила брови. - Этому нужно учиться.
- Научишь? – с улыбкой спросил Драко, осторожно сжимая тонкие пальчики, как всегда чуть перемазанные чернилами.

Всё меняется. И все меняются.
Подумала Гермиона, прежде чем кивнуть.
Говорить не хотелось.
Это будет самое необычное Рождество.

@темы: Гарри Поттер., Ой, очепятка., Однострочники.

---

Перси Уизли / Луна Лавгуд. Разбросанные бумаги.

Первый мой реальный однострочник. А то все внелимит да внелимит.


Перси Уизли – староста школы, отличник и просто серьезная личность.
Педант до мозга костей.
Он ненавидит хаос, беспорядок и разбросанные бумаги.
Ему чуждо беспричинное веселье и странные поступки.
А эта девочка – оторванный листок. Потерянный, потрепанный.
Но вместе с тем - чистый, светлый, нужный.
Немного сонный, голубоглазый, чуточку ненормальный.
Все принципы летят к чертям. Хоть раз в жизни.

@темы: Гарри Поттер., Ой, очепятка., Однострочники.

---

Название: Как всегда, я обошлась без него
Автор: Анора
Фандом: Сказки Андерсена
Пейринг: Кай/Снежная королева, Кай/Герда
Тип: джен
Жанр: добрая рождественская почти сказка
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Сказки Андерсена. Уже после того, как Герда забрала Кая, и они вернулись домой: в ночь Рождества Снежная королева играет на ледяной флейте, Кай слышит эту музыку. ФФест
От автора: После возвращения из чертогов Снежной королевы Герда – помнит, Кай – все забыл.

Холодный дворец,
Пустынный чертог.
И флейта в руках,
И голос далек,
И воют ветра, поземку стеля.
Я знаю – ты помнишь.
Ты вспомнишь меня.

Рождественская ночь – это время исполнения желаний. Самых заветных. Самых безумных.

Герда спит, заботливо укрытая мною теплым пуховым одеялом, и сладко улыбается во сне. Что же тебе снится, моя милая, храбрая Герда? Наверное, в твоих снах сейчас солнце, маленький садик во дворе, цветущие розовые кусты, немного покосившаяся деревянная скамеечка и детские наши игры. Или же храбрые герои и прекрасные принцессы, опасные приключения и злые колдуны, говорящие животные и дивное волшебство из той книжки, что ты читала, прежде чем заснуть. Сказки. Ах, Герда, как же давно мы выросли, но ты все еще продолжаешь верить в чудеса…

Так странно, но с некоторых пор ты совсем не любишь зиму. Смешно морщишь курносый носик с первым снегом. Без причины не выходишь на улицу и меня просишь этого не делать. Не отвечаешь – почему, и все с опаской поглядываешь в расписанное морозными узорами, словно диковинными цветами, окно, будто ожидаешь кого-то. Кого-то, кого совсем не хочешь видеть. И много читаешь теперь. И грустишь о теплом благодатном лете.

А там, по другую сторону замерзшего стекла, все так же мерно падает снег, осыпая землю-матушку белоснежными подарками. Тихо завывает изменчивый ветер в печных трубах. Ярко светит красавица Луна.
А я сижу на шатком стуле в звенящей тишине покинутого дома, разглядываю спящую Герду и празднично-шумную улицу в маленьком квадратике еще не совсем замерзшего окна, и мне думается, что если я немного прогуляюсь, то ничего плохого в этом не будет.

Печально скрипит входная дверь.

Мороз, словно сторожевой пес, проворно кусает меня за руки, и я быстро натягиваю свои вязаные рукавицы. Подарок Герды на прошлое Рождество. Они согревают меня даже в самые лютые холода не только мягкой шерстью, но и теплом любви моей прелестной Герды.

Я неспешно оглядываюсь кругом, с улыбкой понимая, что Рождество уже не просто стучится в дверь, смиренно ожидая разрешения войти - оно стоит на пороге, приветливо помахивая рукой. Прохожие: толстые, тонкие, громкие, тихие, маленькие, большие, дети, взрослые, старики – все они смеются, поздравляя друг друга с наступающим праздником, поют рождественские песни, образуя небольшой уличный хор, кричат, скатываются на санках с ледяной горки или просто разговаривают, стоя в сторонку от общих масс: радуются, почти что внутренне светятся в преддверии такого замечательного торжества.

И я чувствую себя частицей чего-то большего, важного. И от этого на сердце становиться легко и спокойно, словно невидимая рука закрыла меня от всех дурных мыслей и напастей.

Я уже было хочу вернуться в нашу небольшую коморку, к милой Герде, которая наверняка проснулась и с тревогой смотрит в окно, ожидая моего возвращения, как слышу мелодию, удивительную и прекрасную.

Это мелодия льется, словно свежий горный ручей - завораживает, завлекает, зовет. Переливается всеми цветами радуги, нежно звенит серебряными колокольчиками. И такая в ней слышится серая тоска и такое безмерное одиночество, что мне обязательно хочется найти этого печального флейтиста, что умеет так затрагивать струны людской души, пожать его прекрасную, тонкую руку и предложить отпраздновать это Рождество вместе со мной и Гердой. Ведь в такую ночь все должны быть счастливы.
Но кажется, что остальные люди ничего не слышат: они все так же смеются, разговаривают и поют праздничные песни. Словно и нет этой дивной музыки.

А я все иду на тихий голос невидимой мелодии, оставляя городские ворота далеко позади. Иду, с каждым шагом все больше забывая про Герду, розы, Рождество, напрягая память в отчаянной попытке вспомнить, почему мне все это кажется таким знакомым, словно из далекого, полузабытого сна, заметенного метелью.

Вокруг, насколько хватает глаз – сугробы – огромные, величавые. Деревья, запорошенные снегом, стоят, чуть покачиваясь на хлестком ветру. И даже луна светит здесь совсем немного, распыляя неяркий полумрак, будто нехотя, будто боясь кого-то.
А на возвышенности, на утесе, чуть вдалеке от меня, стоит прекрасный музыкант, в белом, словно сотканном из тончайшей паутины, словно в окутанном снегом, одеянии.

И я теперь все вспомнил.
Снежная королева.

Ослепительная и нежная, прекрасная и ледяная – величественная королева Зимы. Вечность в пустынных чертогах.

Снежная королева отнимает флейту от холодных уст, но мелодия отнюдь не прерывается – виснет в воздухе между нами, словно натянутая стрела, словно линия жизни, и сквозь уже знакомый мотив мне отчетливо слышится глубокий бархатный голос:

- Кай…
- Иди…
- Ко мне…

Ноги против воли делают небольшой шаг, и мне кажется, что я уже не хозяин в своем собственном теле.
Я почти сдаюсь, разглядывая ледяную улыбку на тонких губах красавицы, почти замерзаю под гнетом ее волшебства, но тут вдруг что-то резко обжигает мои руки, да так сильно, что я вскрикиваю от боли и неожиданности.
Это помогает разрушить чары.

И я опускаю взгляд.
Рукавицы. Горячие. Любимые. Подаренные Гердой, которая пошла на край света, чтобы спасти меня. Согретые ее любовью.
Уверенно качнув головой, просто произношу:
- Нет.
Казалось бы, королева совсем не расстроена отказом и только смотрит на меня немного с жалостью таких холодных глаз:
- Ты не знаешь, от чего отказываешься.
- Возможно, но теперь я знаю, чего хочу.
Она исчезает с легким смешком, леденящим душу. Просто распадается на миллионы снежинок, которые тут же подхватывает своевольный ветер, унося далеко-далеко, к другим городам, к другим временам.

***

Воет капризный ветер, стелется поземка, качаются, скрипя вековыми стволами могучие сосны, а мне все чудится ее тихий шепот:
- Мы еще встретимся, Кай.

@темы: Любимое., Ой, очепятка.

---

Название: Маленькая дрянь
Автор: Анора
Фандом: Гарри Поттер
Пейринг, персонажи: Белла/Сириус
Тип: гет
Жанр: почти драма, почти ангст
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Гарри Поттер. Беллатрикс | Сириус. Подарок на Рождество. ФФест
От автора: Белла младше Сириуса на год. POV Сириуса.



Белла – яд на моих губах. Тишина покинутого дома. Последний вздох умирающего.
Она спит на алых, словно кровь простынях, разметав черные волосы по подушке. Морщит идеальный носик. Что-то отчаянно шепчет тонкими губами.
А я не могу оторвать взгляд от ее точеного, обнаженного тела.
Медленно плавятся свечи. Тихо потрескивает старый камин.
Канун Рождества.
Порою я думаю: когда же она стала сумасшедшей? И мне кажется – всегда была. Свое безумие она впитала вместе с материнским молоком. Истинная леди Блэк.
Белла – змея. Завораживает, гипнотизирует, подчиняет, ломает волю.


Она скажет:
- Здравствуй, братец!
Я отвечу:
- Привет, сестренка!
А дальше слова - мусор - летят на пол вместе с ее новомодной одеждой.
Она смеется, запрокинув голову, когда я, отнюдь не нежно, толкаю ее к кровати. Маленькая шлюха. Она любит грубый секс.
-Сириус, ты теперь дворняга – бездомный пес, – шипит Белла, больно кусая меня за плечо.
Знает, мерзавка.
- А ты теперь – подстилка. Сколько раз в день тебя трахает твой лорд?
- Ревнуешь? - темные брови притворно взлетают вверх, а в глубине глаз застывает все то же безумие.
Я опять сорвался.
Ласкаю ее нежную грудь. Кусаю шею. Отмечаю. Ставлю клеймо. Моя Белла. Только моя в этот предрассветный час. Легко раздвигаю стройные ноги, но тут Блэк, резко толкнув меня в грудь, садится сверху. Медленно наклоняется. Берет в рот. А дальше воспоминания словно стер Обливейт.

Я ненавижу ее.
Острую, тонкую – словно клинок. Словно Авада, сорвавшаяся с губ. Она убийца и на руках ее кровь.
Черная наша любовь. Черная, как бездна. Как ее шальные глаза.
Приходит ко мне временами, ночами. Не крадется по стенам, не осторожничает. Кому какое дело? Она сумасшедшая.
Входит без стука. Молчит.

- Я прихожу к тебе не для того, чтобы поговорить. Я прихожу – чтобы развлечься. Замолчи и займись делом. Ты ведь тоже этого хочешь, – ее смех в темноте как смертный приговор.
Я давно умер. И она тоже.

У нее теперь есть жених. Растяпа Лестрандж, который смотрит сквозь пальцы на все ее измены. Идиот.

- Завтра Рождество, – кажется, она уже давно проснулась. Не стыдясь своей наготы, встала с резной кровати, накинула шелковый халат, подошла к окну. В лунном свете она кажется ангелом. Ангелом смерти.
- Я рад, что ты хоть это помнишь, сестренка, – с усмешкой отвечаю я, лениво наблюдая за ее перемещениями.
- Я приду завтра, - продолжает Белла, совсем не обращая внимания на мою реплику. Это первый раз, когда она предупреждает о своем приходе: – Будь любезен, вышвырни эту потаскуху Корин, до моего прихода.
- Назови мне хоть одну причину, почему я должен сделать это?
- О, тебя ждет сюрприз… - улыбается Блэк, скидывая халат.

Я сглатываю.
Эта ночь будет долгой.

***
- Здравствуй, братец!
Мисс Блэк сегодня бледнее обычного, поэтому алые губы особенно сильно выделяются на жестоком лице. Она красива страшной красотой. Под глазами залегли темные круги и, кажется, Белла едва стоит на ногах.
Мне хочется спросить все ли в порядке и протянуть руку - поддержать, но вместо этого я лишь говорю:
- Здравствуй сестренка. Хреново выглядишь!
Она обворожительно улыбается и иронично произносит:
- Сириус, ты растерял остатки своих неказистых манер, когда отрекся от семьи. В любом случае я принесла тебе подарок. Смотри!
И с этими словами Белла быстро закатывает рукав платья, показывая мне совсем еще свежую, недавно сделанную черную метку. Безобразный ожог на нежной коже.
В горле пересохло.
- Красиво, правда? – умилено спрашивает она, расширенными зрачками следя за моей реакцией.
А мне хочется закричать. Наотмашь ударить эту дуру по лицу, да так, чтобы брызнула кровь, и вместе с кожей содрать отвратительный символ, но я молчу.
Но я стою, упрямо сжав руки в кулаки. В правом кармане лежит медальон: мой подарок этой сумасшедшей. Который, впрочем, я уже никогда не подарю.
Маленькая дрянь!

- Я пришла попрощаться, братец.

@темы: Любимое., Ой, очепятка.

---

Беллатриса Лестрандж/Флер Делакур "Красота - страшная сила".

- О, малышка, ты действительно хороша! – с улыбкой шепчет Беллатриса, почти нежно касаясь рукой исцарапанной щеки. Ярко накрашенные алые губы резко контрастируют с бледным, словно сама смерть, лицом. Глаза горят желанием. Только каким?...
В подземелье грязно, сыро и чувствуется удушливый запах безысходности. Где-то под потолком одна-единственная свеча, разбрасывая кругом неясный свет, капая черным воском на холодный пол, догорает – медленно, но неотвратимо.
И Флер хочется бежать отсюда, как можно дальше, но руки-ноги связанны тугими веревками. И Флер хочется закричать - громко, сильно - но горло сдавила костлявая рука Лестрандж:
- Какая нежная у тебя кожа. Какая тонкая шея. Всего одно небольшое усилие – послышится хруст… - безумно воркует Белла, утопая в страхе расширенных глаз: - А я ведь тоже была такой! Когда-то давно. Веришь? Молодец, хорошая девочка.
Глаза Лестрандж лихорадочно блестят, а бледные пальцы чуть подрагивают, когда она аккуратно перебирает светлые, давно спутанные волосы пленницы:
- Я устраняла неугодных моему Лорду самым простым для женщины способом – убивала в постели. Поедала, как самка богомола - самца. Знаешь, малышка, красота - страшная сила. Была…
По подземелью разносится ее сумасшедший смех.
- Потом, праведницы вроде тебя, упекли меня в Азкабан. Знаешь что это такое? – притворно ласково спрашивает Лестрандж, разрывая тонкую ткань платья девушки и медленно проводя палочкой от шеи до кромки маленьких трусиков: - Это сам ад во плоти…
Пленницу бьет мелкая дрожь.
- А кто я теперь?! – вдруг истерично кричит Белла, наотмашь ударив Флер по лицу и резко притянув к себе за волосы: - Немощная старуха в свои сорок пять. Выжита, выпита, высушена, словно лимон на полуденном солнце! Жалкое отражение былого величия…
Глаза в глаза. Одни горят огнем безумия, другие же полны невыплаканных слез.
- Ой, смотри - у тебя кровь… - удивленно замечает Лестрандж и, наклонившись к самому уху, заботливо шепчет: - Не волнуйся, милая, это не последняя твоя кровь за эту долгую ночь…

В ее руках блестит тонкое лезвие скальпеля.
Миром правит безумие. Затухает свеча.

@темы: Гарри Поттер., Ой, очепятка., Однострочники.

---

Автор: Анора
Фандом: Мефодий Буслаев
Пейринг, персонажи: Арей,Дафна
Рейтинг: G
Тип: гет
Жанр: просто небольшая зарисовка
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Мефодий Буслаев. Арей|Дафна. "Иди к нему". Страсти по Емцу.

Резиденция мрака на Большой Дмитровке – поле боя.
Вот только пленных не берут и раненых нет. Жизнь или смерть. Третьего не дано.
Где-то далеко слышится скрипучий смех горбуна Лигула. Или это просто ветер мерно качает уличный фонарь.
Лязг скрещенных клинков, предсмертные крики противников и слабый хруст расколовшихся дархов - все это ласкает слух барона, словно голос когда-то любимой женщины.
Ему нет равных в этой жалкой битве.
В поле зрения мелькает прядь светлых волос, и яростный блеск стали, идущей следом.
«Идиотка!»
Дафна стоит, прижатая к стене одним из стражей мрака. На ее шее длинный глубокий порез, из которого медленно сочится алая кровь. Всего в нескольких метрах, на холодном мраморе приемной, лежит, чуть покачиваясь, отброшенная флейта. В глазах девушки нет страха – только безмерное удивление. Казалось, она не верит, что это конец.
Убить этого стража легко. Всего одно движение натренированных рук. Он скверный боец. Впрочем, ей бы и этого хватило.
Арей грубо хватает за руку и быстро оттаскивает светлую к лестнице, ведущей на второй этаж:
- Поднимайся наверх! На крыше тебя будет ждать твой хранитель. Иди к нему, живо!
- Нет… – слабо возражает Даф, безуспешно пытаясь вырывать руку из стальной хватки.
- Ты, вкупе со своей бронебойной дудочкой, только мешаешь. Если хочешь, чтобы Мефодий остался жив – уходи, – холодно чеканит барон, наконец отпуская тонкую руку. На коже, в том месте, где секунду назад были его пальцы, медленно, словно диковинные цветы, расцветают синяки.
- А как же…
- Улита сумеет за себя постоять, - опережая вопрос, отвечает страж, нахмурив брови: бездействие – худшее из действий.
- … вы? – заканчивает светлая, неуверенно заглядывая в подозрительно сузившиеся глаза.
Арей мгновенно жалеет, что не дал убить ее. Лежи она сейчас на выщербленном полу, с перерезанным горлом и срезанными крыльями – всем было бы легче. И этого глупого, безмерно наивного взгляда не было бы. Этой забытой веры в его внутренний свет.
- Я все еще считаю тебя засланным шпионом света, Дафна. И если ты хочешь сохранить свою прелестную головку – тебе придется многое мне объяснить. Причем постараться так, чтобы объяснения были хоть отдаленно похожи на правду. Иди же! – и он с силой подталкивает ее к лестнице.
Девушка, легко взбежав по деревянным ступенькам, вдруг оборачивается, запоздало произнеся:
- Спасибо.
Арей не отвечает, лишь поворачивается спиной, материализуя меч.

@темы: Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Автор: Анора
Фандом: Таня Гроттер
Персонажи: Глеб/Таня
Рейтинг: PG
Тип: гет
Жанр: ангст c большим натягом
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Таня Гроттер. Бейбарсов/Гроттер. "Я знаю больше, чем ты думаешь".


- Оставь этого жалкого неудачника. Он тебя не достоин, - лениво растягивая слова, замечает Глеб, не глядя в след ушедшему Валялькину.

В подземелье темно и сыро, как в склепе. Привычная среда обитания для таких изгоев этого странного мира. Некромаг чувствует себя почти как дома, расслабленно прислонившись спиной к каменной стене и слегка склонив голову на бок, внимательно разглядывая стоящую перед ним девушку.
Гуляет своевольный сквозняк, напевая свою тихую мелодию, теряясь в переходах, исчезая. Факелы, отбрасывая на стены причудливые тени невиданных зверей, с треском затухают, а потом разгораются вновь. Где-то далеко слышится раскатистый гром. Над океаном будет гроза.

- Да что ты вообще о нем знаешь, - рассержено шипит девушка, гневно разглядывая самодовольную улыбку на тонких губах некромага: - Что ты знаешь обо мне, Бейлошадкин?

Бейбарсов слегка морщится от столь своевольной трактовки своей редкой фамилии, но вслух лишь произносит:

- Больше, чем ты думаешь…

Сейчас, стоя в полумраке умирающих огней с высоко поднятой головой и глазами, метающими грозные молнии - она кажется ему еще удивительнее, еще красивее.
А ей к лицу ярость. И эта властная складочка между бровей. Запомнить, отпечатать, заклеймить, чтобы потом рисовать бесконечными ночами, пытаясь поймать это ускользающее выражение на таком знакомом, изученном до последней черточки, лице.

И ему до безумия хочется властно прижать ее к шершавой стене, вдохнуть тонкий запах волос, мучительно-медленно провести руками вдоль столь желанного тела.
Резко сорвать, те идиотские тряпки, что она зовет одеждой, и почувствовать теплую кожу под пальцами. Долго смотреть в глаза, отчаянно целуя в ядовитые губы. Она сама есть яд, от которого не найти противоядия. Довести ее до дрожи, до исступления, до тихих стонов.
Ему хочется, чтобы она, наконец, поняла, каких сил стоит ему не сорваться, каждый раз находясь в ее обществе.

Возможно, его сокравенные желания отразились на лице – Таня делает неуверенный шаг назад в странной попытке увеличить расстояние между ними. И пусть сама она еще не осознает, но инстинкты громко кричат, что от Глеба следует держаться как можно дальше.
Из глаз пропадают молнии. Взгляд теряет былую ярость. Лишь какая-то потрепанная усталость приходит ей на замену.

- Ну, конечно, куда уж нам ущербным думать, - скорее по-привычке огрызается девушка, уже намериваясь уйти.

-Не веришь? – с легким смешком интересуется Глеб, медленно и аккуратно, как хищный зверь к своей наивной жертве, приближаясь к Тане: - Я знаю о тебе все: каждую родинку, каждый шрам на твоем теле…

Его глаза: ласкают, завораживают, притягивают, а стена за спиной отрезает все пути к спасению. Да и нужно ли это спасение?...

- Знаю все о твоем детстве у этих… родственников…

Глеб уперся по обе стороны от странно притихшей Тани руками, собранными в кулаки. Костяшки пальцев побелели. Некромаг был на грани.

- Все твои мечты, все твои страхи…

Он с минуты смотрел в ее глаза, и видимо, найдя, что хотел, начал неспешно наклоняться, праздную скорую победу.

- Ты просто болен, Бейбарсов! – потрясенно выдохнула Таня, отталкивая от себя некромага.

Секунду спустя, она уже бежала по коридору с бешено колотящимся сердцем.

@темы: Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Беллатрикс Лестранж|Гарри Поттер. "Я ещё станцую на твоей могиле"

Гарри Поттер стоит, чуть пошатываясь, и рвано дышит от боли: сломанные ребра дают о себе знать, а левая рука кровоточит, медленно немея. Но он все же чувствует себя победителем в этой неравной схватке. Беллатрикс сидит, тяжело прислонившись спиной к каменной стене, уже не делая попыток встать. Не может. Ее черные, угольные глаза, лихорадочно блестят в темноте пустого коридора. Палочка затерялась среди развалин. Где-то далеко слышатся выстрелы и грохот – идет бой. А Гарри думает только о синих, как море, глазах крестного и его захлестывает жгучая ненависть к сидящей на полу женщине. Ему хочется выкрикнуть: «Круциус!» и с улыбкой смотреть, как она жалко корчится, размазывая свою чистую, благородную кровь по грязному полу. И ведь никто не узнает. Соблазн так велик, что почти ощутим.
Белла, будто прочтя его мысли, смеется, запрокинув голову и обнажив ряд ровных, белых зубов:

- Давай же, малыш! Чего ты ждешь? – змеиный шепот проникает в самое сердце, отравляя все сущее. – Ты же так этого хочешь… Одно слово – и ты на вершине мира!

В ее глазах отражаются все грани безумия, и Гарри обещает себе, что никогда не воспользуется запрещенными заклинаниями. Против кого бы то ни было.

- Нет! Я не стану тобой, Белла! Ты понесешь заслуженное наказание - вернешься в Азкабан, где тебе самое место…

На секунду кажется, что Лестранж закречит: такой дикий страх проскальзывает по ее бледному лицу и тонет в расширенных зрачках. Единственный проблеск рассудка… Но нет, она опять безумно хохочет, кусая губы в кровь.

- Глупый, глупый маленький мальчик! Ты говоришь в точности, как твой безмозглый отец. Как он кричал! И я тоже повторюсь: я ещё станцую на твоей могиле, Поттер! Знаешь, Гарри, я редко ошибаюсь… Он так забавно умолял меня, так забавно…

И снова этот жуткий смех. Кровь стынет в жилах.
Зеленые глаза чернеют от ненависти.

@темы: Гарри Поттер., Любимое., Ой, очепятка., Однострочники.

---

- Это романтично!
- Нет, по-моему это глупо!
- Ты ничего не понимаешь в романтике!
- Зато я разбираюсь в глупостях!

@темы: Мысли вслух., Рутина.

---

Однострочники

Скорпиус Малфой|Драко Малфой "Папа, что такое свобода?". С легким оттенком гермидраки

Дверь открылась с легким скрипом ржавых петель. Отец строго-настрого запретил домовикам приближаться к своему кабинету.
- Можно? – запоздало спросил мальчик, нерешительно остановившись на пороге.
- Входи, Скорпиус.
Мистер Малфой сидел за письменным столом, заполняя министерские документы. Перо тихо поскрипывало в тонких пальцах.
- Папа, а что такое свобода?
Драко, отложив в сторону перо, внимательно посмотрел на сына. Казалась, что перед ним стоит его точная копия двадцатилетней давности: те же светлые волосы, те же серые хитрые глаза, та же самоуверенность в каждом жесте. У Малфоя-старшего мало слабостей, но сын всегда был одной из главных.
-Свобода – это независимость. Вольность мыслей, чувств и действий. А еще свобода – это всегда счастье. Почему ты спросил?
-Ну, я… Я просто так, – смутившись, ответил мальчик, чуть покраснев.
- Запомни, сын: Малфои никогда и ничего не делают просто так. Они всегда знают цель и смысл своих поступков, – холодно произнес Драко, а потом смягчившись, добавил: - Думаю, тебе уже пора спать.
И лишь когда за Скорпиусом закрылась дверь, Малфой грустно улыбнулся и прошептал, глядя куда-то в прошлое:
- А еще у свободы карие глаза, кудрявая копна волос и детская, открытая улыбка. Она знает ответы на все вопросы, кроме одного. И все пытается сделать этот мир лучше.
…Я давно потерял свою свободу…


Драко Малфой| (или/)Луна Лавгуд. "Париж, я люблю тебя!".

Мы идем с ней по одной из главных улиц города. Сен-Жак. Вокруг сотни куда-то спешащих людей, по крышам домов мерно барабанит мелкий дождь, а я в первые жалею, что не властен остановить это чертово время.
Луна заливисто смеется, хлопает в ладоши и прыгает по лужам. Как ребенок, честное слово.
Она и есть ребенок – чистый и беззащитный - вот только таких печальных глаз у детей не бывает. Впрочем, это лишь отпечаток нашей гребаной войны. Мы все теперь такие, отмеченные. Но почему-то терять свет ее небесных глаз оказалось больнее всего.
Луна вдруг останавливается и, доверчиво глядя мне в глаза, шепчет:
- Драко, а знаешь что? …
А потом громко-громко, на всю улицу весело кричит:
– Париж, я люблю тебя!
На нас оборачиваются прохожие: кто-то улыбается, остальные крутят пальцем у виска, а мне абсолютно все равно.
Главное что она сейчас здесь – живая, светлая, нужная – рядом со мной.
Потом, когда закончатся эта странная поездка, и мы вернемся в Англию, я - женюсь на чистокровной аристократке из высшего круга, она – выйдет замуж за какого-нибудь чудака, который верит в существования ее диковинных животных. И все у нас будет, но уже не вместе.
Поэтому я подхватываю ее на руки и кружу, срывая с губ поцелуй и мимолетную улыбку:
- Знаю…

@темы: Гарри Поттер., Ой, очепятка., Однострочники.

---

Автор: Анора
Фандом: Таня Гроттер
Персонажи: Гробыня|Таня
Рейтинг: G
Тип: гет
Жанр: юмор местами проскальзывает
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Таня Гроттер. Гробыня|Таня. Ночь перед свадьбой. "Ты спишь?" AU.
От автора: Ох, опять заказчик выполнил свою заявку. И не потому, что мне не понравилась ее исполнение. Нет, оно было оч симпотичное. Просто как-то захотелось почудить, нашло вдохновение, так сказать. Хм, к тому же авторское исполнение правилами не запрещено, кажется)


В тишине небольшой комнаты, временно расширенной заклинанием пятого измерения из старой кладовки для садового инвентаря, раздается ехидный голосок:

- Гроттерша, ты спишь? Если да, то проснись и пой! У меня к тебе дело есть. Ну, просто мировой важности! А если нет, то включай на полную громкость свои слуховые аппараты, или что там у тебя, и слушай меня сюда.

Ноль внимания, фунт презрения.

-Гроттерша!

- Ой, отстань, Склеп… - девушка, спящая на небольшой одноместной кровати в центре комнаты, вяло отмахнулась, еще глубже зарываясь в пуховое одеяло. Таня Гроттер не поднялась бы сейчас с постели, даже если бы Чума-Дель-Торт с Танталом под ручку отплясывали польку в соседней комнате.Девушке казалось, что она побывала на десятичасовой тренировке по драконболу: ноги подкашивались, руки не слушались, глаза слипались, а тело вдруг зажило своей, совершенно самостоятельной жизнью, упорно отказываясь держаться более-менее прямо, и все время норовя расстелиться на любой горизонтальной поверхности.

А все почему? Да потому, что Таня, как самый честный человек, решила помочь подруге устроить свадьбу.

Все началось с того, что Гробыня закатила истерику из-за сравнительно небольшого помещения той раскрученной забегаловки, где собралась отмечать сие знаменательное событие. Пришлось долго возиться с заклинаниями изменения пространства, попутно успокаивая Склепову, которая хотела оторвать голову администрации этого заведения. Администрация, в лице маленького крепенького вурдалака, с нездоровым цветом лица и плешивой шевелюрой, визжала не своим голосом и пряталась за Таню, как за каменную стену, считая ее надежной защитой от разъяренной заказчицы. Потом счастливая невеста вдруг вспомнила, что забыла забрать свадебное платье, и Гроттер пришлось тащиться на другой конец города, чтобы узнать, что заказ два дня уже как доставлен, а бедная маленькая Гробынюшка просто совсем закрутилась и забыла о такой незначительной мелочи. Затем, они всей бригадой помощников выбирали цветы для оформления зала. Склеповой не нравилось абсолютно все: ни маргаритки, ни хризантемы, ни розы, ни ландыши, ни пионы, ни лилии, ни…

- Ой, подождите! Это же маргаритки! Мои любимые! Что же вы мне их сразу не показали?! Вот из-за тебя, Гроттерша, два часа зря потратили.

Потом был список гостей, список блюд, список тостов, список подарков, список вин и еще много других. И все это решала, утверждала, принимала и меняла именно Таня. Склепова же всегда была занята чем-то другим: читала, кричала, ругалась, красилась, говорила по зудильнику или просто спала, мирно посапывая в обе дырочки.

- Гроттерша, не притворяйся спящей. Совсем не похоже! – Гробыня активно трясла девушку за плечо.

- Сгинь, Склепша, а то сейчас фронтисом кину, – устало огрызнулась Таня, безуспешно пытаясь отпихнуть незваную гостью от своей кровати. Гостья изворачивалась и стягивала одеяло.

- А я в ответ табуретку метну! – расхохоталась Склепова, одним метким рывком забирая подушку.

Таня со вздохом села на кровати и устало потерла глаза. Спать уже не хотелось. Хотелось прибить дотошную Гробыню.

- Гроб, я устала. Устала и хочу спать, понимаешь ты? У тебя хоть какая-то благодарность имеется? Я весь день только и занималась тем, что улаживала проблемы с твоей свадьбой…

- Гроттерша, ну как тебе не стыдно! Это моя, между прочим, первая свадьба. Я столько сил потратила, чтобы ее организовать. Ни крошки не съела, за вчерашний день, бедняжка. Вся в делах, вся в делах! А ты, вместо того, чтобы поддержать свою лучшую подругу, только обвиняешь. Вот как я тебя еще терплю? – притворно плаксивым голосом сказала Склепова, без приглашения усаживаясь на кровать.

- Правда что ли? А кто отобрал все конфеты у купидонов и нагло их слопал, лежа на диванчике? Мне потом эти карапузы два часа проходу не давали!...

- Мой бог, Гроттер, какая ты мелочная!

- Все, я спать! Всех лишних попрошу покинуть помещения. Спасибо!

И с этими словами девушка решительно улеглась обратно в кровать, шумно накрывшись одеялом и таки спихнув Гробыню.

Не прошло и пяти секунд, как в Таню прилетела ее же подушка.

- Следующей будет табуретка, а потом нож, – весело предупредил все тот же голос из темноты.

Таня, зная, что обычно у Склеповой слова с делом не расходятся, нехотя открыла глаза. В конце концов, она совсем не было уверена, что в этой комнате нет кидательно-метательных предметов, опасных для жизни.

- Я тебя очень внимательно слушаю, Гроб!

- У меня завтра свадьба!

- Поздравляю! – саркастично отозвалась Таня, уже безумно жалея о своей сговорчивости.

- А значит это последний день, а вернее ночь, моей незамужней жизни, - невозмутимо продолжила Склепова. – Устроим девичник!

- И кто же на нем будет?

- Ты, да я…

- Да мы с тобой - уныло закончила Таня, понимая, что ей уже не отвертеться от милашки Склеповой и уж точно не поспать в эту ночь.

- Молодец, Гротти! Не зря в школе училась! Подставляй лобик, я тебе пять поставлю! – притворно умилилась Гробыня, захлопав в ладоши для пущего эффекта.
Таня тяжело вздохнула, начиная искать вещи, в беспорядке разбросанные по полу. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом надеваемых вещей, мерным дыханием девушек, да далекими криками упырей.

- А вообще знаешь, Танька, я огромную часть своей сознательной жизни провела в Тибидохсе. В окружении преподавателей, призраков, одноклассников и прочей нечисти. И с завтрашнего дня все это останется в прошлом. Именно с завтрашнего, – голос Гробыни неуловимо и изменился и Таня почувствовала, что она улыбается. По-настоящему. Без ехидства или кокетства, так присущего этой неуравновешенной особе.– И все самые мало-мальски интересные моменты были с тобой, так или иначе, связанны. Поэтому и прощаться со старой жизнью нужно тоже в твоем скромном обществе. Это будет правильно, по крайней мере.

Гробыня редко бывает такой открытой. А Гроттер всегда умела ценить редкие моменты.

- Куда пойдем?

- Да здесь, недалеко. Перемоем косточки всем одноклассникам, пересчитаем по пальцам одной руки все твои наряды, обсудим твоих бывших – короче хорошо проведем время!

- Анька, ты не доживешь до своей свадьбы!

- Посмотрим!

@темы: Любимое., Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Автор: Анора
Фандом: Таня Гроттер
Персонажи: Глеб/Таня
Рейтинг: PG
Тип: гет
Жанр: ангст, драма
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Таня/Глеб. "Читай вслух". Старсти по Емцу.

И даже сейчас, когда его руки с предельной для некромага нежностью обнимают ее, когда его горячие губы чертят узоры на ее хрупком теле, когда их сердца бьются в унисон, а дыхание одно на двоих – она ненавидит его.
Ненавидит, но все равно приходит каждую ночь, плотно закрыв за собой тяжелую дубовую дверь. И каждую ночь, кусая губы в кровь и оставляя на его коже длинные алые царапины, она заново привыкает к тому темному желанию, что пробуждают, из недр ее усталой души, жадные прикосновения и терпкие поцелуи некромага. Каждую чертову ночь она врет Ваньке, Ягуну и окружающим, чтобы продать свое тело черноокому дьяволу, и чувствует себя отвратительной, грязной лгуньей, которой уже никогда не отмыться. Каждую ночь Таня упорно, капля за каплей, собирает противоядие от той черной змей, что кольцами обвивает ее сердце. Каждую ночь она ставит прививку от тьмы. Каждую ночь становиться все более равнодушной к чарующим ласкам некромага. Каждую ночь.
И пусть сейчас она безвольная кукла в его умелых руках, но однажды ночью, не сейчас и даже не завтра, Гроттер не придет в эту темную комнату с тяжелыми, бордовыми шторами на резных окнах. Некромаг навсегда потеряет свою странную власть над ней. И лишь тогда, как думает Таня, она станет по-настоящему свободной.
Гроттер заглядывает в его глаза в поисках ответов на свои незаданные вопросы, но видит там лишь черноту безлунной ночи и вечный холод. Холод его слов, холод его сердца и холод его мертвой жизни. И только сейчас, когда между ними натянута тонкая, невесомая нить понимания, Тане кажется, что она может понять его чувства и прочитать его мысли.
А Глеб, хищно улыбнувшись, наклоняется к ее уху, и тихо шепчет, слегка прикусив мочку:

-Ну, тогда читай вслух, Гроттер. Просто читай вслух.
***
Глупая девочка, неужели ты думаешь, что когда-нибудь сможешь уйти? Неужели думаешь, что тьму в твоем сердце рождаю я?
Смешно. Так до слез, до хрипоты, до истерики смешно.
Ты – есть тьма. Она часть тебя, а ты часть ее.
Поэтому мы всегда были идеальной парой. Пусть пока ты этого и не признаешь, моя прекрасная упрямица.
Твои страхи, твои чувства, твои мысли для меня – открытая книга, которую я иногда пролистываю.
-Ну, тогда читай вслух, Гроттер. Просто читай вслух, - с наслаждением наблюдаю, как удивленно расширяются твои зрачки.
Ловушка захлопнулась. Тебе не сбежать.

@темы: Любимое., Ой, очепятка., Миры Дмитрия Емца.

---

Любимое

Автор: Анора
Фандом: Мефодий Буслаев
Пейринг: Багров/Дафна
Рейтинг: G
Тип: гет
Жанр: ангст, драма
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Мефодий Буслаев. Багров/Дафна. "Мы из слишком разных миров, светлая". Страсти по Емцу.
От автора: Самое любимое из мною написанного. Писалось легко, надеюсь, читаться будет также. Временами ООСный Багров.


Монолог Багрова.

Ты светлая, пусть и с почти черными крыльями за спиной, и все же светлая – по сути, по духу. Поэтому ты, как и все воспитанники Эдема, веришь, что добро и справедливость не пустые слова, что сиянье света во мраке никогда не погаснет, а его лучи смогут осветить самое темное сердце.

Неужели ты решила осветить мое? Так знай же – это бесполезно. Как бесполезно пытаться развести костер темной ночью, вооружившись лишь лупой. Ты просто зря потратишь бесценное время. О да, время для тебя теперь имеет цену: лопухоидный мир затягивает все глубже, медленно, но верно выпивая твои немногочисленные силы, меняя твои взгляды, стирая твои воспоминания. Если не вернешься в Эдем, то станешь человеком, пусть и очень честным, добрым и высокоморальным, но человеком, потерявшим бессмертие и крылья.

Ты светлая, а значит, когда тебе плохо и душевная боль рвет хрупкое сердце на части, ты ищешь утешение в том, чтобы утешить других. Как бы парадоксально это ни звучало. Видимо ты нашла свое утешение, после предательства любимого человека, во мне, разбитом и раздавленном горечью от утраты той, что стала первым, действительно близким человеком за долгие годы одиночества.

Я до сих пор помню, как ты фактически вломилась в мое скромное жилище с громкими речами о том, что ничего не потерянно, что ее еще можно вернуть – главное верить в свет, что мудр и справедлив, и всеми силами стараться сделать этот мир лучше и тогда всем воздастся по заслугам.

Эта была очень слабая, но надежа. И мне было плевать, что от нее слишком сильно веет библейской пропагандой. Я ухватился за эту идею, как утопающий за тонкую веревку, брошенную с того берега, где жизнь. Тогда, мне это было необходимо.

Но я навсегда останусь некромагом: дорога в свет мне заказана, и ты это прекрасна знаешь. Но вот вопрос: кем станешь ты?

Мои темные ритуалы – сплошь кости и тлен - вызывают у тебя отвращения и тошноту: в больших глазах отражается почти животный страх и по красивому лицу пробегает судорога – меняя, искажая, уродуя. Да, в такие моменты ты почти боишься меня, но все равно стоишь рядом, крепко сцепив наши пальцы. Я не вижу, скорее, чувствую, как темнеет еще одно перо твоих давно уже не белоснежных крыльев. Мне, в сущности, все равно.

Слова «сочувствие» нет в моем словаре. Хотя…

Вот уже год, как мы встречаемся каждый вечер: говорим редко, но молчим всегда. Иногда я целую тебя нежно, обнимаю крепко и тихо шепчу на ухо, что ты мне нужна, а ты, всегда прощая мне эту ложь, доверчиво кладешь голову на плечо и, закрыв глаза, чертишь на моей груди странные, одной тебе понятные узоры. Это не любовь, не страсть, не нежность в обычном понимании слова; это просто стремление двух одиноких, бесконечно замерзших людей к физическому теплу. Ведь, правда, светлая? Мы же еще не заигрались?

«Противоположности притягиваются. Это доказанный наукой факт. Но у любых противоположностей должна быть хотя бы одна общая точка пересечения, которая будет притягивать, в сущности, совершенно разных людей друг к другу вопреки всем законам физики.
Но мы с тобой не противоположности. Мы просто разные. Как два разных человека в разных городах, как две далекие планеты в разных галактиках. Как ты и я. Мы из совершенно разных миров, светлая. Для нас нет и никогда не будет хеппи-энда.»

@темы: Любимое., Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Автор: Анора
Фандом: Таня Гроттер
Персонажи: Гробыня|Таня
Рейтинг: G
Тип: гет
Жанр: отсутствует
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Таня Гроттер. Гробыня/Таня. "Недолго же ты в лесу просидела!" Страсти по Емцу
От автора: Не самый удачный драббл, но возможно я его доработаю, позже.

Будить добрую, чуткую и отзывчивую ведущую популярной телепередачи «Встречи с покойниками», Гробыню Склепову, в три часа утра, осмелиться разве, что самоубийца с врожденными склонностями к мазохизму, ну или… Татьяна Леопольдовна Гроттер, озябшая и промокшая после долгого перелета, замершими руками еле удерживающая обледенелый контрабас.

- Мда, Гроттерша, недолго же ты в лесу просидела! – с усмешкой начала Склепова, занятая поисками согревающей микстуры для нежданной гостьи. – Неужели надоела тебе дряхлая избушка в глухой чаще и общество симпотяжек-лешаков? А я думала - ты любишь экзотику. Что, Танька, прошла любовь – завяли помидоры?
А Таня, молча сидела на черном, как и вся мебель в этой странной квартире, диване, и упорно разглядывала деревянный пол. Казалось, ее сейчас больше всего на свете интересует происхождение трещин и мелких вмятинок на половицах, но уж никак не колкие рассуждения дотошной Гробыни. Впрочем, зная взрывоопасный характер хозяйки квартиры, Таня и так догадывалась, откуда они взялись.
Склепова, видя такое вопиющее пренебрежение к собственной скромной персоне, начала с утроенным рвением строить новые догадки:
-Или бросил тебя твой маечник? Нашел там себе дриаду лесную и забыл про тебя, самую обычную всенародную спасительницу мира? Эх, все же нужно было Ломайлошадкина выбирать. Этот бы, в избушку на курьих ножках, ни за какие дырки от бубликов не вернулся …
И тут Гробыня, услышав странный всхлип, прервала свой увлекательный монолог.
Таня, закрыв лицо руками, тихо плакала, глотая соленые слезы.
Сказать, что Склепова растерялась - значит, ничего не сказать. Гробыня смотрела во все глаза, пытаясь узнать в сидящей перед ней девушке ту Гроттер, с которой она несколько лет жила в одной комнате. Пока сходств не наблюдалось.
-Эй, Гроттерша… Таня, ты чего? – неуверенно начала Склепова. Да, черт возьми, не привыкла она видеть плачущую Гроттер.
Гроттер, яростно спорящую, Гроттер, смеющуюся, Гроттер, побеждавшую всех и вся – это да, это каждый день, но Гроттер, жалко сгорбленную, нелепо всхлипывающую, с красными глазами и опухшим носом – никогда.
Гробыня не совсем знала, что делать в такой ситуации, но какое-то странное, давно позабытое чувство заставило ее сеть рядом, неуверенно погладить странно притихшую Таньку по голове и тихо прошептать:
- Рассказывай, что случилось. И если в этом виноват твой маечник, я его придушу…

@темы: Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.

---

Автор: Анора
Фандом: Гарри Поттер
Пейринг: Андромеда/Алиса
Рейтинг: G
Тип: фемслеш
Жанр: драма
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Алиса Лонгботтом/Андромеда Тонкс. Встреча после того, как закончили школу. "Живу, пока живётся"
От автора: Алиса не сошла с ума – погибла. Хозяин кафе придуман. Полный вариант. И нихера не однострочник.

Андромеда Тонкс любила сидеть в тихом, уютном кафе мистера Бинса, пить крепкий кофе со сливками и смотреть на шумный Косой переулок, такой многообразный в своем непостоянстве.
И вспоминать. О да, воспоминание – это все, что у нее - одинокой старухи - осталось от некогда счастливой жизни. Нет, конечно, маленький Тедди все еще с ней. Единственная отрада и, как ни странно – опора. Вот только этим летом ему исполняется 11 лет, а значит, холодное одиночество до это просто стучащее в дверь, теперь войдет в ее дом полноправным хозяином.
Если закрыть глаза, то можно увидеть их лица.
Тед, Нимфадора, Алиса…

-Алиса! – срывающимся голосом окрик наудачу. Как непозволительно быстро бьется сердце.
Услышала.
Обернулась.
Улыбнулась – вежливо и сдержанно – как знакомой. От чего-то больно и хочется уйти.
- Привет, Меда!
- Здравствуй! Кажется, не виделись уже лет сто. Как ты?
- Живу, пока живется… - звонко рассмеялась девушка. В такие времена у этой шутки слишком черный оттенок. Скоро начнется война. Или уже началась. Граница - мелом на асфальте – слишком тонка, не разобрать.
Ее короткие, светлые волосы, по обыкновению, нелепо топорщатся на ветру, и Андромеде до безумия хочется протянуть руку и пригладить эту непослушную шевелюру. Но нельзя. Уже нельзя.
- Слышала, у тебя сын, - небрежно проронила миссис Тонкс, аккуратно поправляя черную лайкровую перчатку. В округе поздняя осень.
- Ага! Такой смышленый малыш – ты не представляешь! А недавно такое учудил… - с воодушевлением подхватила миссис Лонгботтом.
Алиса смеялась, размахивала руками, подпрыгивала на месте – все как всегда. Даром, что ей уже двадцать. Перед Андромедой стояла все та же пятикурсница – живая, восторженная, чуточку смешная и бесконечно очаровательная в каждом жесте – из-за которой можно было нарушить абсолютно все школьные правила.
Украдкие поцелуи за книжными полками. Прогулки к озеру. Бессонные ночи. Тихий шепот и та молодость, что зовется буйной – все это у них было.
Но кажется, так давно, в забытом сне, подернутом серой дымкой, что думается– никогда.
-Меда, - тихонько позвала Алиса, нерешительно взяв за руку и заглянув в глаза: - А я все помню…
- Я тоже, Лис, - грустно прошептала девушка, сжимая теплую ладошку. Отпускать не хотелось.
- Знаешь, я так люблю Фрэнка, – со слезами в глазах, которые впрочем, никогда не прольются, все так же тихо сказала Алиса: - Он такой сильный, и надежный, и так любит меня…
- Знаю. Я пошла против семьи ради Тедда и ничуть не жалею. У нашей дочери его глаза.
Они чуть помолчали, слушая завывания непокорного ветра по крышам домов. Холодно.
- Меда, мы ведь будем счастливы, правда? – и столько детской надежды было в этом голосе, что отнять ее было бы преступлением, достойным Азкабана.
- Конечно, Лис.
Алиса с извиняющейся улыбкой легко высвободила руку. Будто что-то треснуло и сломалось. Только уже навсегда.
- До встречи.
- До встречи.

Через неделю Алисы Лонгботтом не стало.

@темы: Гарри Поттер., Ой, очепятка., Однострочники.

---

Нелюбимое

Автор: Анора
Фандом: Мефодий Буслаев
Пейринг: Багров/Дафна, Багров/Ирка - подразумевается
Рейтинг: R
Тип: гет
Жанр: ангст
Размер: драббл
Статус: закончен
Комментарии: Написано по заявке Мефодий Буслаев. Дафна/Багров. "Вы похожи". Страсти по Емцу.
От автора: Дафна – человек, Ирка - погибла, а Багров ООСный маньяк.

Он наотмашь бьет ее по лицу и с наслаждением слизывает терпкие капли появившейся крови. Кривит губы в некой подобии улыбки. Ей так идет красный цвет.
Широко разводит ее стройные ножки в разные стороны, резко врываясь в податливую жаркую плоть, очередной раз срывает с нежных губ болезненный полувздох. В такие моменты, глядя на нее: бледную, хрупкую, похожую на ангела в тусклом лунном свете - он чувствует себя почти богом.

Она и есть ангел. Была. В прошлой жизни.

Багров с силой впивается в тонкую шею, оставляя на ней темные следы, грубо ласкает обнаженную грудь, по привычке распаляясь лишь от прикосновения к ее коже.
И шепчет:
- Открой глаза, малютка Даф. Я хочу, чтобы ты видела.
Девушка отрицательно мотает головой.
Некромаг задумчиво, почти нежно, наматывает на кулак ее длинные, светлые волосы, вдыхая тонкий аромат яблочного шампуня, и вдруг резко дернув к себе, угрожающе тихо рычит в самое ухо:
- Я сказал, открой глаза!
Даф не в силах сопротивляться.
И Багров вновь удивляется отсутствию страха и боли в ее огромных, чистых глазах. Этим жалким чувствам там просто нет места. Небесные глаза девушки до краев наполнены черным, как тьма, безграничным презрением, в котором некромаг тонет, словно в болоте.
В такие моменты он чувствует себя проклятым.
Убыстряя темп, Багров какое-то время просто грубо трахает своего белокурого ангела, а потом, поцеловав ее во влажный лоб и, ласково проведя рукой по щеке, с улыбкой обещает прийти еще.

- Почему? – устало спрашивает девушка, все стараясь не разрыдаться. Не сейчас. Не перед ним.
А он, прислонившийся плечом к дверному косяку, конечно, не собирается отвечать, но как всегда ответит:
- Потому что вы похожи. И это твое наказание, светлая.
И взмахнув рукой, сотрет ей память. А потом исчезнет. До следующего полнолуния.

@темы: Ой, очепятка., Однострочники., Миры Дмитрия Емца.